В «Дзинтари» состоялся долгожданный концерт симфонического оркестра Мариинского театра (Санкт-Петербург) под управлением прославленного Валерия Гергиева. Если б вы знали, сколь много скрывается за этой короткой «телеграфной» строкой!

«Он в воздухе!»  

С чего начать? Хотя бы с того, что устроители концерта – компания Art Forte – заранее сообщили: в день концерта, в 15.00, намечена встреча классика с прессой. В крупнейшем юрмальском отеле. Это порадовало: не часто Гергиев встречается с журналистами. За день до концерта пресс-конференцию перенесли непосредственно в зал «Дзинтари» – за 45 минут до начала концерта, в 19.15. Это не огорчило. В конце концов, сказали, что Валерий Абисалович, быть может, успеет еще и к 17.00 в резиденцию российского посла в Лиелупе — на прием по случаю Дня России.

На светском торжестве его не было. Именно так: Гергиева за полтора часа до концерта вообщеь еще не было в Латвии! Устроители с трудом скрывали волнение. Понятно, конечно, что по случаю государственного праздника России классик за несколько часов до концерта загляну на прием в Кремле, устроенный президентом Путиным. Но успеет ли он к означенному сроку? Я успокоил коллегу из компании-организатора: Гергиев единственный на моей памяти, кто объединяет два уникальных дара: дар творческий, и организационный. Он никогда не опаздывает.

История «в тему»: в 2001-м, во время гергиевского фестиваля «Звезды белых ночей» (сейчас он входит в десятку крупнейших фестивалей мира), я стоял у Мариинского с билетом на «Пиковую даму» в руках. И был ошарашен, увидев, как к театру приближается Гергиев битловке и джинсах – за 5 минут до спектакля. Он тогда захлопнул дверь служебного хода с шутливым замечанием: «Пора зарабатывать деньги!», а уже через 10 минут стоял во фраке за пультом. Не легенда, а факт.

Сейчас за два часа до времени X все несколько успокоились: «Он уже в воздухе!» В 18.50 стало известно: прилетел. На частном самолете. Это вдохновило. Гергиев с нами – и слава Господу! Хотя стало ясно – пресс-конференции не будет. Жаль, конечно, но что делать...

Суетиться не надо

Дальше было все вроде как ожидаемым. В 19.25 прессу запустили в еще пустой зал «Дзинтари», пригласили попить кофе в «вип-ложу». Пробегая мимо музыкантов, «Телеграф» поинтересовался: «Шеф на месте?» В ответ – загадочные улыбки деятелей искусств. Через 5 минут они все как один, вдруг устремились на сцену. ОН прибыл! Да, действительно: Валерий Абисалович встал за пульт. Репетировал минут 10. Оборачивался в сторону зала: как там звук?

А вот дальнейшего я не ожидал. В 19.40 маэстро накинул пиджак и направился в сторону ложи с журналистами. Пришел и без слов сел за столик напротив прессы. Пара секунд молчания. Аплодисменты. Глава Art Forte Юлия Лочмеле взволнованно сообщила: «Проведем брифинг – короткий вопрос, короткий ответ. У нас 10 минут». Абсолютно спокойный Гергиев сказал: «Зачем 10 минут? Минут 15 точно есть». В это время зал «Дзинтари» уже начали заполнять слушатели.

Были заданы четыре вопроса, на каждый из которых Гергиев отвечал обстоятельно, не спеша. «Телеграф» с ходу задал вопрос: «Валерий Абисалович, чего в жизни вы бы еще хотели достичь?» Поступил ответ: «Часть своих задач я уже решил – например, вернулся в Латвию. Осталось еще кое-что, правда...»

Когда он все успевает?

– Я не был у вас 26 лет, наверное. Или 27? Совсем молоденьким дирижером выступал с Национальным оркестром Латвии и очень хорошо помню скрипача Валдиса Зариньша и валторниста Арвида Клишанса. Вот, сразу их вспомнил! У меня здесь еще и коллега, контрабасист, который жил со мной в общежитии – Бринумс его фамилия. Надеюсь, он еще играет в вашем оркестре, да?

– Играет!

– Воспоминания моментально наполняют... Я выступал у вас еще и в Домском Соборе...

– Это когда было?

– По-моему, дирижировал «Реквием» Верди и это было еще больше, чем 27 лет назад. В общем, около 30 лет тому обратно. Впервые я тут выступал в 1981 году, а до 85-го у вас был раза три. Помню «Героическую симфонию» Бетховена здесь, в «Дзинтари». И помню «Автопортрет» Щедрина... Коля Петров играл Второй фортепианный концерт Рахманинова... Вот видите, что-то уже вспомнил. Помню – скрипач Андрис Бауманис играл Бартока, трудный концерт. Что-то еще было... Возможно, «Шехерезада» была и как раз Зариньш солировал.

– У вас отличная память!

– Неплохая. Но я тысячи концертов с тех пор сыграл и другие впечатления мешают восстановить то время в деталях, в мелочах. Но я очень рад возвращению сюда. Помню, как прекрасно здесь звучал оркестр и я слушал репетицию Давида Ханджана, покойного коллеги из Еревана. Он репетировал Десятую симфонию Шостаковича, а я сидел там (указывает в дальний угод «Дзинтари»). Так что впечатления сейчас вспоминаются живые, свежие. Надеюсь, что коллеги (Национальный оркестр, оперный театр) имеют сейчас интересные программы. Знаю, что у вас много происходит – фестивали, сезон насыщен. Я хочу коллегам и друзьям в Латвии пожелать успеха.

На вопрос коллеги-журналиста, где Гергиев выступает на следующий день, высокий гость ответил: «В Мариинском театре дирижирую Брамса». Стоит дополнить ответ: судя по сайту Мариинского театра, у Гергиева 13 июня – Брамс, 14 июня – концерт с Анной Нетребко, 15 июня – вновь Брамс, 16 июня – Глазунов и Шостакович. И т.д. И вопрос, когда он все это успевает, только повисает в воздухе.

В атмосфере чуда

Заполненный до отказа зал уже гудел, а Гергиев еще общался с журналистами. Тут пришел посол России Вешняков и руководитель «Уралхима» (спонсор концерта). Короткое общение с ними. Взгляд Гергиева в зал: «Уже пора». Через 10 минут маэстро под аплодисменты вышел на сцену. Концерт начался с допустимой задержкой в 15 минут – в 20.15. А завершился в 23.30. Как кратко описать эти 3 часа?

Гергиев обладает воистину уникальным магнетизмом, который завораживает и музыкантов, и публику (на сцене устроили два видеоэкрана). При этом никакой внешней аффектации, присущей подавляющему большинству других дирижеров. Взгляд и воистину божественные руки – этого достаточно. Если угодно, это сродни своеобразному шаманству, которое началось с исполнения увертюры-фантазии Чайковского «Ромео и Джульетта». Это было чудо еще и потому, что, пожалуй, впервые за долгие годы завороженная рижская публика, к счастью, не аплодировала между частями произведения. Последовавшие затем фрагменты драматической симфонии Гектора Берлиоза «Ромео и Джульетта» и прозвучавшая во втором отделении Четвертая симфония Чайковского прошли в атмосфере, когда слова излишни. Но на десерт – бис: десятиминутные «Озорные частушки» Родиона Щедрина. Долгие аплодисменты.

Коллега сказала потом: «Для нас это был день волшебства, а для него, кажется, это самый обычный день. Ну, или почти обычный...»

www.lifenews.lv