В принципе, Down – это в переводе с английского означает не просто “вниз”, это “даун”. Дурак, в смысле.

Так вот, когда в Латвийской Национальной опере, где нынче представили балет великого Бориса Эйфмана Up & Down, распахнулся занавес и я увидел сцену, то нечаянно промолвил громким шепотом: “Боже, опять дурка!”. Ситуация дурацкая, конечно, но… искренняя. Но, может быть, даже гениальная?

Сюжет нового балета Бориса Яковлевича основан на романе Фрэнсиса Скотта Фицджеральда “Ночь нежна”. Действо балета и начинается с того, что к врачу приводят пациентку, которую умоляют вылечить от умопомешательства за любые деньги.

Купюры в наличии – вручаются артистом виртуозным изгибом руки и гуттаперчевого тела, которое моментально исчезает за кулисами (вот он, Эйфман!)

Что до “дурки” и этого моего восклицания… Понимаете, это далеко не первый балет мастера на заданную тему. Эйфмановские психи – это, уже можно сказать, бренд.

Вспоминаю 1996-й год, когда театр балета Бориса Эйфмана привез к нам “Дон Кихот”. Это был неописуемый восторг от того, как Борис Яковлевич запросто сложил сложнейший пазл: поместил Дон Кихота в лечебницу, где он мечтает о своей Дульсинее, которая на заднем плане под классическую музыку Минкуса постоянно выдает разные па.

А еще была “Красная Жизель”, сам сюжет которой сводит с ума: рассказ о балерине Ольге Спесивцевой, танцевавшей Жизель (героиня сходит с ума, как известно), затем влюбившейся в высокопоставленного чекиста, сошедшей с ума и попавшей в психиатрическую лечебницу на полвека.

Из недавнего – года два назад нам показали эйфмановского “Родена”, где по сюжету супруга великого скульптора сходит с ума.

Сюрреалистические сцены в психиатрической лечебнице – это, извините за прямоту, конек мастера. Массовые сцены умопомешательства, танцы пациентов со стульями (как сейчас, например) – это еще та “Палата номер 6″. Эйфман в теме, тут он дока!

Почему Эйфмана интересует эта тема? Учитывая, что он, слава Господу, вполне здоров психически. “Только очень тонкий зритель может увидеть в моих спектаклях то, что меня лично волнует в моей собственной жизни”, – сказал мне однажды Борис Яковлевич.

Так вот, попытаюсь быть тонким зрителем. И предположу, что работать с хореографической труппой, с балеринами – это еще то испытание. Невольно станешь психотерапевтом, причем для себя лично. Иного выхода нет, учитывая ту интенсивность, с которой работает Эйфман. Каждый год, как минимум, по одной новой постановке. А ведь еще наверняка приходиться быть психотерапевтом для артистов.

В спектакле Up&Down (“Вверх & Вниз”) хореографический рассказ постоянно сбивается то туда, то сюда. Вниз, вверх. Из лечебницы – в кабаре. Воистину, только у Эйфмана я видел такое смешение жанров, причем Шуберт и классический джаз уживаются на сцене совершенно спокойно. Неоклассическая хореография Эйфмана, с ее сложнейшими поддержками (попробуйте на одной ладони артиста удержать вставшую на нее балерину) спокойно уживается с чарльстоном. Увы, в Эйфмане погиб великий джазовый хореограф (“Юрас перле” о таком только мечтала!). Но на время, как видим, воскрес.

Вообще, здесь сразу несколько как бы “вставных” номеров (танцы в кабаре, на пляже, сцена съемок немого кино “Цезарь и Клеопатра”) от которых хоть смейся, хоть плачь и которые соединяются различными театральными средствами в единое целое.

Театр балета Бориса Эйфмана – это игра декораций знаменитого Зиновия Марголина и игра света не менее именитого Глеба Фильштинского (впрочем, соавтором света выступил и сам Борис Эйфман). Помноженные на великую музыку, литературную основу и действительно первоклассную хореографию, отличных солистов и гениальный кордебалет, с легкостью делающий сложнейшие вещи, мы получаем в результате мощнейший спектакль о гибели духа – в финале врач сам сходит с ума.

Я понимаю, почему уже второй раз Эйфман не приезжает в Ригу. Он – думает. Думает о следующем спектакле, который, возможно, даже строгие критики нарекут потом шедевром. А иной растерянно воскликнет: “Опять дурка”…

А вы знаете, как Эйфман придумал свою “Анну Каренину”? А очень “просто”. Ехал в поезде и читал роман Льва Толстого. Ночью. Ночью обычно надо спать, но ведь днем столько работы! Такой темп выдержать может действительно не каждый. Иной бы сошел с ума…

Исполнители главных ролей: Олег Габишев и Любовь Андреева, Джири Джелинек, Мария Абашева, Дмитрий Фишер.