Поединок роковой
Для меня одним из потрясений в хореографии балета гениального петербуржца, народного артиста России Бориса Эйфмана, «Роден», стало то, как показан процесс ваяния. Ведь оба главных героя постановки — Роден и его соавтор, муза и возлюбленная Камилла Клодель — скульпторы, люди, одержимые своим искусством. Творческий процесс вообще трудно поддается описанию и визуальному воспроизведению.
Это была гениальная находка Эйфмана — пластичные тела танцовщиков представали в виде статуй, зачастую многофигурных, как «Врата ада», над которыми работали вместе Роден и его соратница. Они вытягивали, изменяли, перекраивали форму тел, зачастую уничтожая ранее сделанное.
Не зря же говорят, что балеты этого автора (посмотрела уже шестой!) — не классика и не авангард, а «просто Эйфман». В каждом движении столько красоты, силы, экспрессии, содержания, выразительности! Кажется, что не балет смотришь, а читаешь книгу с оживающими картинками, как в детстве. Не зря же говорят, что Эйфман доводит своих танцовщиков до психического изнеможения, пытаясь добиться в их движении небывалых откровений, захватывающего повествования и глубочайших переживаний, — а они этому только рады!
Скульптуры гениального Родена, открывшего новую страницу в искусстве ваяния, — на стыке реализма, романтизма, импрессионизма и символизма. «Мыслитель», «Поцелуй» (эти скульптуры тоже фигурируют в балете), «Граждане Кале» — самые знаменитые. Именно эта мощная фигура творца привлекла постановщика. Он считает, что «скульптуры Родена — это остановившееся мгновение. Это человек, который работал с человеческим телом. Мне было интересно проникнуть в лабораторию этого гениального скульптора и заново открыть возможности человеческого тела и души человеческой».
Очень многоплановая постановка, где гениально показана мастерская художника, в которой он много лет работал вместе с Клодель — казалось бы, никаких особенных секретов, все просто, а как потрясает! — сцены любви и ревности, безумия Камиллы, выставки с записными критиками, превозносящими или уничтожающими творца, массовые сцены. Сомнамбулы — больные психической клиники, где оказалась на долгие 30 лет Камилла, сцены в веселом кабаре с канканом, сбор винограда и праздник молодого вина, где 23–летний Роден встретил свою подругу всей жизни Розу Бере.
Камилла же пришла к нему юной натурщицей, когда ему было уже 43. В хореографии балета раскрыт «поединок роковой» — не только любовный, но и творческий. Ведь оба были талантливыми скульпторами. А дома ждала с ужином верная Роза…
Музыка к спектаклю подобрана тоже очень выразительная, прекрасная, никакого авангарда, и, разумеется, французская — звучат Равель, Сен–Санс, Массне. Она ложится на движение (или, скорее, наоборот?) так, что кажется — сливается с ним, другого сочетания невозможно и представить.
Когда смотришь «Родена», как и «Анну Каренину», и «Чайку», и «Евгения Онегина» у Эйфмана, поражаешься — где грань возможностей человеческого тела, грань психологической выразительности? Величайшее мастерство артистов балета, потрясающая глубина откровений, страсть, любовь, творческое соперничество не на жизнь, а на смерть…
